Читать книгу "Из жизни карамели  - Виктория Платова"

– В контексте семейного предания – ничего.

– Нет, ну мыслимое ли дело?! Я, можно сказать, в глубоком анусе, а Варька и здесь вылезает сухой из воды! И вообще – о таких вещах предупреждать надо еще до свадьбы. Прописывать аршинными буквами в брачном контракте! А то что получается? Заманили девушку, пообещали золотые горы, а сами ни разу в свет не вывезли! Даже в казино не была, не говоря уже о Куршавеле!.. Раз уж пошла такая пьянка, дорогой мой, то я с вами развожусь!

– Не получится, моя дорогая, – твердо сказал Панибратец и раскрыл драконьи брови наподобие вееров. – Поздно. Механизм запущен, и остановить его не в силах никто.

– Ничего, прокуратура остановит, – пригрозила мужу Марь-Сергевна. – Вот прям сегодня заявление и накатаю! И это еще не все, дорогой мой! Я адвоката Дубровинского найму, слыхали про такого?! Он еще в телевизоре с бабочкой сидит и в подтяжках! Лучший специалист по бракоразводным процессам, ни одного не проиграл. Он вас, дорогой мой, голым в Африку пустит за ваши фокусы!

Послышался легкий шорох: это заколыхались веера олигархических бровей.

– Вот только не надо меня бровями пугать, пуганая уже! – Марь-Сергевна закусила удила. – И предупреждаю: если хотя бы один волос упадет с моей головы…

В то же мгновение от ее головы отделился самый длинный и самый тонкий волос, больше напоминающий рыболовную леску. Влекомый таинственными воздушными потоками, волос подлетел к Панибратцу и остановился на уровне его подбородка. Дракон-олигарх даже не стал тратить горючее для испепеления – он просто дунул на волос, и тот вспыхнул. И исчез за считаные секунды, оставив после себя неприятный запах сгоревших лавсановых колготок.

– Вот видите – упал, – нараспев произнес Панибратец. – И ничего не случилось.

Марь-Сергевна – наконец-то! – поняла, что дракон-олигарх не шутит и сейчас произойдет страшное и непоправимое. И затряслась вместе с креслом. А потом попыталась встать с него, но Панибратец (одной силой взгляда) пригвоздил ее к спинке.

– Как вы мне надоели, жлобские рожи! – с тоской произнес он. – Будь моя воля – женился бы на приличной женщине. На красавице. На умнице. На лапушке. Которую не стыдно друзьям показать. А ведь был… был влюблен в актрису Ирину Розанову… И она мне знаки внимания оказывала… Святая женщина. Э-эх…

– Вот и забирайте свою святую! – проблеяла Марь-Сергевна. – А я уж как-нибудь… И даже в Генпрокуратуру не пойду…

– Нет уж! Буду вас жрать. Стерв конченых. А умницы и лапушки пусть живут счастливо.

Сказал это уже не Панибратец-человек, а Панибратец-дракон. Не так давно, первый раз сидя в машине хозяина, Рыба-Молот имел несчастье видеть метаморфозы, с ним происходящие. Но те, мерседесовские, метаморфозы не шли ни в какое сравнение с этими, предшествующими ужину. Теперь перед застывшим Рыбой и окаменевшей Марь-Сергевной предстал самый настоящий дракон, каким его изображали в средневековых бестиариях. Смокинг, в который был облачен Панибратец, растворился в чешуйчатых складках кожи – толстой, как кожа слона. Пасть Панибратца теперь украшали длинные, кинжальной остроты зубы, язык раздвоился, а с верхних клыков капала слюна.

Дракон бросил взгляд в сторону Рыбы-Молота – и штандарт французского маршала Сен-Сира отделился от каши-микс. И скатертью лег на стол. Рыба тут же отметил про себя, что выглядит скатерть довольно привлекательно: кремовый фон и геральдический знак посередине – четыре скрещенные мортиры и стилизованная шапочка с пятью перьями. Такую скатерть не стыдно постелить и в ресторане пятизвездочного отеля – при условии, что все остальное тоже будет соответствовать: от столовых приборов времен Людовика Пятнадцатого до колец для салфеток времен Наполеона Третьего.

Второй драконий взгляд предназначался Марь-Сергевне, и та под его воздействием вылетела из кресла, взмыла вверх и на несколько секунд зависла под низким сводчатым потолком. А потом вернулась обратно – но уже не в кресло. Теперь она располагалась в горизонтали, строго параллельно плоскости стола. Даже ее сумочка, презрев все законы всемирного тяготения, вытянулась и замерла.

Не дай бог заставит готовить и эту сучку-хозяюшку, – подумал Рыба, – а как ее готовить, скажите на милость? Как заливное? Как поросенка с гречневой кашей? Как осетра? Как рыбу-фиш? Как утку с яблоками? А если прикажет на фарш смолоть? Вот, блин, попадос!..

– Я, конечно, глубоко извиняюсь, хозяин… Но прикладывать свои руки к этой панихиде не буду… Что хотите со мной делайте, а с человечиной я никогда не работал. И не собираюсь. Такие у меня моральные принципы…

Судя по всему, моральные принципы Рыбы-Молота были Панибратцу по барабану. Он и внимания не обратил – кто это там развыступался возле стены, полностью сосредоточившись на Марь-Сергевне. Которая поступательно, без всякого мотора, парусов и весел, а исключительно на внутренней тяге, двигалась к пасти головой вперед. Не прошло и трех минут, как Марь-Сергевна полностью скрылась в Панибратце – вместе с вечерним платьем, перчатками, туфлями на шпильке и сумочкой «D&G». Феерическое действо по пожиранию стервы живо напомнило Рыбе-Молоту фильм «Анаконда», который они с Рахилью Исааковной смотрели не менее трех раз. И еще одну передачу, которую Рыба смотрел уже без Рахили Исааковны по каналу «Animal Planet»: в ней повествовалось о пищеварительном процессе у пресмыкающихся, и в частности змей.

Заглотнув жену, Панибратец захлопнул пасть, прикрыл глаза и застыл в неподвижности. Неподвижность длилась около часа, и за это время съеденная драконом Марь-Сергевна успела передать на волю несколько приветов: сначала сквозь толстую кожу драконьего горла проступили шпильки. Затем, сквозь толстую кожу драконьей грудной клетки, проступил оттиск физиономии. И наконец, сквозь толстую кожу драконьего брюха, проступил логотип «D&G».

Рыба, пребывавший в легкой прострации от всего увиденного, чего только не передумал: например, что у него никогда не было вещей от «D&G». Был, правда, ремень из якобы натуральной крокодиловой кожи, впоследствии проявившей себя как банальный кожзам. А «Дольче и Габбана» на поверку оказались малоизвестной китайской фирмой «Кольче и Жаббана», а Рыба-Молот этого не просек, купившись на дешевизну. Послав запоздалые проклятья «Кольче и Жаббане», Рыба переключился на мысли о несбалансированности панибратцева питания. Мало того что хозяин принимает пищу совершенно нерегулярно и с большими временными промежутками (что само по себе ведет ко всяким неприятностям типа язвы и гастрита), так он еще и совершенно не заботится об эстетической и медицинской стороне дела. Жрать кого бы то ни было вот так – с одеждой и туфлями – не есть хорошо. Это сродни тому, как жрать немытые овощи и фрукты, рискуя подцепить дизентерию или, того хуже, – холеру и сальмонеллез. Надо бы провести с Панибратцем разъяснительную работу и мягко попенять ему на легкомысленное отношение к собственному здоровью и жизни. Заложив закладку на странице, посвященной профилактике инфекционных заболеваний, Рыба переместился на другую страницу – с сообщениями от сети PGN. Сеть все знала заранее, иначе бы не прислала эсэмэс о том, что кое-кому пора подкрепиться. Хорошо бы и сейчас получить от нее весточку с расписанием дальнейших событий. Хорошо бы… Да-а…